Влечение к своему полу плюс рассказы

Имя: Михаил

М-да, решил отметиться в данной теме. Интересует мнение других людей, уважаемых посетителей ресурса, касаемо прочитанного. Может, кто поделится и своими историями. В общем-то, нравятся девушки, в жизненных установках нацелен на создание большой семьи, но с детства стал за собой замечать, что не могу быть равнодушным к некоторым представителям своего пола. Естественно, опасаясь нежелательных последствий, тщательно скрывал свои взгляды. Уверен, что и большинство людей поступают так же.

Могу назвать, что в школе нравился один одноклассник, шестой-седьмой класс, тогда видео-магнитофоны были далеко не у всех, а он у себя периодически собирал народ на просмотр порнухи, когда родителей не было дома — отец уходил в рейс, а мать — куда-нибудь в гости. Несмотря на свою общительность, почти всегда я держался особняком, со школьных времен друзей нет. Забитым не был, учился на хорошо-отлично, был одним из самых сильных, но отношения со всеми были «фасадными», на уровне «привет-пока». Впрочем, особо над этим не заморачивался. А этот парень производил впечатление успешного человека, даже выглядел постарше. Он занимался футболом, носил стильную прическу, обладал большим запасом карманных денег, иногда пил пиво и покуривал за углом, лапал девчонок, вел себя несколько высокомерно с другими пацанами, в общем, обладал всеми атрибутами будущего «альфа-самца». Может быть, в какой-то степени я ему непроизвольно завидовал, ибо всего этого у меня не было – обладал реакцией шахматиста и до сих пор не знаю, что такое «мяч вне игры», волосы часто были растрепаны, имел пролетарское происхождение и стеснялся просить у родителей деньги, к алкоголю и курению равнодушен до сих пор, даже в беседах с девчонками мог внезапно покраснеть, а среди пацанов мой имидж был вроде простачка и «рубахи-парня», хотя и не дурака, т.к. благодаря отличной памяти оценки у меня были одни из лучших.

Но несколько эпизодов показали, что и моя личность ему была небезразлична. Однажды мы остались вдвоем дежурить после уроков, он почему-то закрыл дверь и предложил побороться на руках. Я аж удивился, но согласился. К моему более сильному удивлению, я довольно легко его победил, хотя своим мускулистым телосложением он напоминал многочисленные античные статуи. Спрашиваю его, что случилось, но от его привычного напускного высокомерия не осталось и следа. Как будто два разных человека. До этого спрашиваешь что-нибудь, он коротко что-нибудь бросает, не глядя, а здесь смотрит в глаза и общается, как будто с лучшим другом. Я никогда не обладал привычкой напрашиваться в гости, поэтому ранее не имел счастья быть приглашенным на просмотр диковинных фильмов, хотя, как доносила народная молва, у него в гостях чуть ли не половина пацанов и девчонок с потока перебывала, собираясь по десять человек. В общем, через время, поелозив тряпкой и размазав воду по полу, он решил со мной поиграть в догонялки, чем мы и стали заниматься, бегая друг за другом. Правда, сама игра была не совсем обычной, он так и норовил коснуться меня всем телом. Заметив у меня смущение, он спросил меня, смотрел ли я когда-нибудь порно-фильмы. Учитывая, что у нас в семье из техники были лишь материальные воплощения отечественного технического прогресса – ламповый телевизор и кассетный аудио-магнитофон, то ответил отрицательно, но честно добавил, что предыдущим летом держал в руках фотографии голых девушек, переснятые из каких-то журналов. Одноклассник засмеялся и предложил восполнить этот пробел в знаниях. Я ответил, мол, как будешь собирать людей, тогда и зови. На что он ответил, что позовет только меня, мы будем смотреть видео и пить пиво. Да и вообще, я могу в любое время приходить к нему в гости. Я смутился окончательно, и мы решили закончить игры, разговор и разойтись по домам. На следующий день к нему снова вернулось надменное поведение.

Правда, несколько раз он норовил мне украдкой засунуть в рот половину пластинки жевательной резинки, от которой другую половину откусывал сам. Никто из других пацанов не удостаивался такой чести быть угощенным по тем временам довольно редкой и дорогой жвачкой, насколько я мог заметить. Также, когда на меня накатила апатия, и я «съехал» по оценкам, тот одноклассник подкараулил меня в коридоре, подозвал за угол, приблизился ко мне, вынудив меня отступить спиной к стене, и, глядя в глаза с расстояния десяти сантиметров, шепотом взял с меня честное слово, что я исправлюсь по учебе. Может быть, мне показалось, но в его глазах я увидел слезы, блестевшие в полутемном коридоре. Если просто сказать, что я был смущен, то это значит вообще ничего не сказать. Откуда он узнал, что у меня появились двойки и тройки, и зачем ему понадобилось меня уговаривать взяться за учебу, до сих пор является загадкой.

Кто знает, может быть, я потерял ненайденного друга, но разности интересов и характеров сделали свое дело – мы через время уже редко общались, вскоре я перешел в другую школу, и наша связь прервалась. Да и его прилюдное отталкивающее поведение заставляло меня думать, что он прикалывался, когда звал к себе в гости, а также я опасался возможных сплетен, учитывая его широчайший круг общения. Тогда не было всяких социальных сервисов, даже слово «компьютер» знали не все, поэтому люди могли годами не общаться, вообще ничего не зная друг о друге.

Естественно, когда я поступил в вуз, мне хотелось с ним повидаться и поделиться новостями, узнав о состоянии его дел. Но вдруг выяснилось, что его мама являлась не то подругой, не то соседкой коллеги моей мамы, а у них как-то зашла речь, что недавно хоронили одного парня, чья семья имела дачу через несколько дворов в каком-то поселке близ города. Моя мама расспросила свою коллегу, а та сказала, что мальчик учился в той же школе, что и я, занимался футболом, играл в юношеской сборной города, был очень одаренным. Когда я спросил, как его звали, мама мне назвала имя моего одноклассника. Я был потрясен. Не меньшее впечатление на меня произвели обстоятельства его смерти. Он на какой-то из тренировок, получил удар мячом в плечо. Сначала было все нормально, только образовался небольшой синяк. Затем через время рука стала побаливать, но на это он не обращал внимания. Через какое-то время рука стала болеть все сильнее и сильнее, вызывая ощутимые боли, но, видимо, он думал, что все пройдет само. Когда плечо буквально стало черным, его показали врачам. Выяснилось, что вследствие удара возникла какая-то внутренняя гематома, которая начала гноиться, и из-за запущенности случая предложили ампутировать руку, так как ее уже было невозможно спасти. Он отказался. Началось заражение крови, которое и привело к смерти. Последней волей одноклассника было уехать из города в пригород на дачу, где на ближайшем погосте он и нашел свой приют. Из моих осторожных расспросов через время на встречах одноклассников я выяснил, что все остальные уверены в том, что он куда-то уехал, где имеет успешную футбольную карьеру. Видимо, такова была его воля, которую исполнили его родители. Правда, через какое-то время я взял честное слово с нашего общего товарища, поступившего со мной в один вуз, и с кем мы потом подружились, что он никому никогда не расскажет, что нашего знакомого больше нет с нами. Он точно так же был в шоке, и мы выпили, не чокаясь.

Другой эпизод имел место быть в вузе, где мне почему-то запал в душу один однокурсник с идеальной модельной внешностью. Он занимался волейболом и был выше меня сантиметров на десять. Мы почти не общались, но виделись почти каждый день на лекциях. Он учился в другой группе, поэтому было бы странно, если бы мы начали общаться больше, чем «привет-пока». Несмотря на мое неравнодушие к спорту, мне никогда не давались подвижные игры, а он очень хорошо играл во всякие футболы-баскетболы. С девушками он почти никогда не был замечен, давая пищу для пересудов одногруппниц, равно как и я, имевший лишь невнятные пьяные перепихоны с интеллектуально развитыми и имеющими богатейший внутренний мир жительницами ЦПХ при местном медучилище, да научившийся заработанные на написаниях курсовых работ деньги тратить на представительниц первой древнейшей профессии. Не знаю почему, но почти каждую неделю у меня возникало желание найти повод с ним подружиться и пообщаться более тесно, но за пять лет мы почти не пересекались, кроме как на лекциях, а на перерывах я не мог пересилить себя спросить у него, например, какая музыка ему нравится и завязать беседу, чтобы «на днях зайти за диском».

Лишь однажды у кого-то на квартире во время совместной вечеринке по поводу наступивших новогодних событий, к которым имею стойкую аллергию и определенное желание выспаться, мне довелось пообщаться плотнее, если можно так выразиться. Являясь спортсменом, он вряд ли пил что-то крепче вина и больше трети стакана, да и то, пока тренер не видит, поэтому «махровый ерш» из всевозможных водок, пив, коньяков, шампанских и прочих алкоголей со стола сделал свое дело. Парень сначала вяло улыбался, пытаясь вовремя чокнуться, когда все пытались сообразить реализовать тост. Затем взял в руки чей-то конспект и пытался сфокусироваться на фигурах из сопромата, который пытался сдать владелец гуляющей «хаты». Когда чтение конспектов самому себе привело к эффекту вечерних сказок, он беззвучно ушел в другую реальность. Празднующие тем временем решили выйти на улицу, а я, заимев очередную порцию раздражающей ненависти к запускающим петарды, решил не реализовывать свое желание засунуть им эти петарды кое-куда и притворился пьяным. Я вполне успешно маскировал ситро под шампусик, а воду под беленькую, поэтому был практически трезв, лишь надышавшись паров, но, по мнению остальных, был весьма нетранспортабелен с поломанным автопилотом впридачу. Посему, раза три услышав свою фамилию и ехидные смешочки с наименее безобидными словами «лох» и «алкаш», сидя проводил своих шумных одностольцев бурно встречать сантаклаусов и их оленей на улицу.

Мы остались вдвоем в комнате – полностью трезвый я и мой мертвецки пьяный однокурсник. В распоряжении было минут сорок, не меньше, а то и вовсе час-полтора, так как толпа решила после совместной прогулки еще разбиться по кучкам для локальных празднований. Мое сердце непроизвольно начало стучать, и я не знал, что мне делать. Богатое воображение стало рисовать картины, что он вдруг встрепенется, хитро улыбнется, откроет глаза, а дальше вдруг молча возьмет меня за руки и приблизит свои губы к моим, закроет глаза и поцелует, затем снимет свой свитер, под которыми будут лишь теплые идеально ровные восемь кубиков пресса. Мои пальцы непроизвольно начнут ощупывать глубокую бороздку, идущую через весь ухоженный живот, лишенный растительности. Он улыбнется и взглядом скажет мне снять мокрую рубашку, затем мы крепко прижмемся друг к другу, я буду ощущать всем своим телом его тепло, вдыхать его дезодорант и ощущать вкус мятной жевательной резинки, как будто жую ее сам. Затем бы с его прозвучали слова, что он долго ждал этого момента, но стеснялся подойти ко мне на учебе и специально пришел на эту вечеринку. После этого мы бы стали больше, чем самые близкие друзья, имея общий секрет.

Как и в первом случае, этот парень имел то, что не было у меня – безупречную внешность, четкий пресс, высокий рост, смуглую кожу и ровные белые зубы, вызывая у меня легкую зависть. Нет, конечно, я далеко не урод, люблю спорт, подтягиваясь больше всех своих знакомых. Также, вследствие лени, у меня есть эти самые кубики, но сквозь небольшую жировую прослойку, по природе имел на тот момент неровный прикус, из-за которого жутко комплексовал. Я любил улыбаться и смеяться, а окружающим демонстрировались мои зубы цвета слоновой кости, которые я упорно и долго чистил каждый раз после еды. Мой рост прекратился в десятом-одиннадцатом классе, и остановился на среднестатистической отметке. Я ненавижу носить летом шорты, так как не люблю демонстрировать красно-белые ноги и купаюсь в реке утром или вечером, так как не могу нормально загореть, уподобляясь сначала то вареному раку, то змее, приобретая красный цвет, то меняя кожу соответственно.

Но всего вышеописанного не произошло, мой однокурсник лежал, запрокинув голову, с уголка его рта уже почти перестали капать слюни, намочив подушку. Я взял салфетку и осторожно вытер ему губы. Если бы он открыл глаза, я ответил, что скоро все вернутся, и мы будем фотографироваться, но меня попросили очистить его лицо от оливье. Однокурсник, видимо, полностью ушел в астральные миры, поэтому не отреагировал на мои действия. Он был похож на манекен, обтянутый каким-то теплым материалом с фактурой кожи. Я открыл ему рот и салфеткой вытащил язык. Видел бы нас кто-нибудь в этот момент, либо он проснулся, то своим внешним видом я бы мигом подписал себе заявление об отчислении. Я осторожно приоткрыл ему один глаз. Зрачок отреагировал на свет, но сам глаз был неподвижен. Это придало мне смелости. Получается, что я сам ждал этого момента несколько лет, и я не мог не воспользоваться ситуацией. Я подождал пару минут и осторожно его поцеловал в полуоткрытые губы и коснулся своим языком его языка. До этого я никогда не целовал парней, но в тот момент это желание у меня появилось вполне естественным образом, как мне казалось. Я лег рядом с ним и запустил свою одну руку ему под свитер, под которым была футболка с эмблемой вуза. Я осторожно расстегнул пряжку и опустил молнию на брюках, приподняв впереди майку. Другой рукой я осторожно трогал его мускулистые ноги, чей рельеф ощущался сквозь тонкие джинсы и по которым можно было рассмотреть анатомическое строение на занятиях по физкультуре. Мое сердце забилось, а руки предательски стали мокрыми. Я сунул руку под майку, нащупав выступающие кубики на расслабленном животе и накачанную грудь, в глубине которой где-то ощущалось его тихо бьющее сердце. Уверен, если был он не спал, то оно бы его выдало. Но беспомощность этого парня придала мне какие-то странные мысли. Например, я себя представил владельцем машины, в багажник которой положил бы его тело, предварительно крепко связав скотчем руки и ноги. Была бы машина у дома, то я бы, предварительно убедившись, что никого нет, вполне осуществил бы свой план, во всяком случае, морально был к этому готов. Представил себя перевязывающим ему широким скотчем руки запястьях и предплечьях, а ноги – в лодыжках и коленях. Четко увидел, как, подцепив край скотча, сначала заклеиваю ему рот, а затем делаю несколько оборотов вокруг головы. Хотя он был и выше меня на десять сантиметров, то был поджарым, обладая тем же весом, что и я, поэтому я бы легко его взял на руки и спустил по ступенькам, рискуя услышать знакомые голоса, принадлежащие пытающимся вызвать лифт. Его куртка, шапка и ботинки лежат у меня в пакете, а их обладатель спит у меня в руках. Я спускаюсь по лестнице, выхожу из подъезда и, быстро зайдя за угол, почти наощупь дохожу до машины, в открытый багажник которой кладу свою добычу. Завожу и прогреваю двигатель, продумываю маршрут, чтобы не встретиться со своими знакомыми и еду на дачу, которую посещаем только в теплое время года в результате припадков трудолюбия родителей, возомнивших себя веселыми фермерами. Что бы я потом делал со знакомым, когда он протрезвел, я не знаю. Совсем не думал в тот момент об этом. Естественно, моей репутации, если бы он себя увидел в только роли пленника и вырвался под каким-либо предлогом или действием, мгновенно пришел бы конец, возможно, по его заявлению мною бы заинтересовалась милиция, чего позволить я совершенно не мог. У меня был некоторый опыт деланья уколов, какое-то время пришлось бы держать человека на транквилизаторах, либо на других подобных препаратах. Вот эти мысли прокручивались у меня в голове те минуты.

Придя в себя через время, я аккуратно заправил ему майку и все застегнул, не сдержавшись, чтобы не поцеловать еще, скорее всего, в последний раз. Затем подвинул спящего на край дивана, подперев подушками. Если бы он пришел в себя, то я бы ответил, что меня опросили за ним присматривать, чтобы он не захлебнулся в своей рвоте, что выглядело вполне правдоподобно. Я, не скрывая своей откровенной зависти и горячего желания обладания данной совершенной во всех смыслах природной оболочкой, без всякой опаски смотрел на однокурсника, запоминая его во всех подробностях. Напоследок я взял его на руки и довольно легко поднял, вполне закономерно, что он никак не отреагировал. Затем вернул его на место, обложив подушками. Я обладаю отличной зрительной, чувственной и временной памятью, как и слуховой, поэтому все свои ощущения помню в мельчайших деталях, хотя уже прошло больше десяти лет. Толпа вернулась спустя полтора часа, когда я уже давно спал в соседней комнате и слышал их радостный, но глупый смех. Естественно, никто ничего не заподозрил, и застолье продолжилось. Почему-то в тот момент я ощущал на своей щеке горячие слезы.

Что ж, наши пути-дорожки после вуза разошлись. Я ушел работать в строительную компанию, он вроде забросил спорт, уйдя в коммерцию, неудивительно, что через короткое время женился на девушке на два курса младше, которую от всех скрывал. У них быстро появился ребенок, как-то видел их втроем, когда спешил в кино со своей очередной пассией. «Привет-привет-как-дела-нормально-ну-пока-звони-если-что» – обычный разговор между людьми, которые по всем правилам приличия через пять минут забывают о взаимном существовании и случайно видятся где-нибудь в магазине или на улице.

Пару лет назад, зарегистрировавшись в общеизвестной соцсети, я не мог не сделать попытку найти своих однокурсников, тем более, что на встречи выпускников я никогда не ходил. Из закоулков памяти быстро всплыла его фамилия, будучи набранной одной из первых. То, что я увидел, повергло меня в не меньший шок, о котором упоминал ранее. На так называемой «аватарке» гордо плюхалось в бассейн какое-то пузатое тело. Имя и фамилия были те же, год рождения — скрыт, семейный статус – не женат. Вот и все. Зайдя в его альбом с небольшим количеством фотографий, где он с довольной рожей то где-то в египтах, то на яхте, то на квадроцикле, я не увидел его с женой и ребенком. Былой человек, судя по датам сделанных «мыльницей» фотографий, через года четыре постепенно начал заплывать жирком, трансформируясь в волосатого жирдяя, на каждой второй фотке держащего сигаретку. Естественно, ни о каком «зафрендении» не могло быть и речи.

Еще пара историй пришла на ум, когда так же возникало непреодолимое желание к своему полу. После школы подрабатывал на стройке, как-то в нашу более-менее постоянную бригаду «шабашников» попал один турок Махмуд, говорящий несколько сотен слов по-русски, но совершенно не умеющий читать. Подозреваю, что и на своем родном языке он читал и писал на уровне первого класса школы. Характер у него был вполне миролюбивый, несмотря на то, что над большинством из нас он был выше на свою непосредственную голову. У него были черные волосы и глаза, а также ровные белые зубы, которые я не видел, чтобы он когда-либо чистил. Своим телосложением он напоминал атланта, сквозь смуглую кожу без единой капли жира проступали могучие мускулы, а своей рукой он запросто мог взять две руки обычного человека и раздавить их, словно орехи. По толщине его запястья были сравнимы с моими предплечьями, хотя, повторюсь, я не являюсь хиляком и подтягиваюсь три-четыре десятка раз, а его бицепсы по толщине были, как мое бедро. Этот великан с мозгами ребенка радовался всему и очень ко мне привязался, постоянно задавая свои детские вопросы. Все остальные его откровенно побаивались или отмахивались и лишь просили что-то поднять или принести. Он легко брал в подмышки по мешку цемента и быстрее лифта бегом поднимался на верхний этаж. То, что с трудом несли трое, он нес сам без видимых усилий. Ему очень нравились мои рисунки, так как он совсем не умел рисовать, а я каждый день рисовал ему что-то в общую тетрадь. Он с открытым ртом слушал, как я что-то рассказываю или читаю вслух. По его словам, он всегда был таким, всегда выше всех, был ребенком, но сильнее многих взрослых. В его родной стране, уже забыл какой, он попросту потерялся, когда куда-то ехал с родственниками и потом не мог вспомнить, где живет. Скитаясь, он нелегально попал в нашу страну. Мне кажется, он меня полюбил своей огромной душой и был готов сделать все, что угодно. Если б у меня было свое жилье, я бы, если так можно было выразиться, оставил его себе. Даже возникала мысль поселить его на съемной квартире.

Два летних месяца прошли незаметно, мне надо было уже заниматься поступлением в вуз. Меня очень умиляли слова Махмуда, что он тоже хочет поступать учиться, я ему даже зарисовал в тетрадь план улиц и написал адрес. Так получилось, что неделю меня на объекте не было, а когда пришел, Махмуда уже не было. Мне сказали, что он плакал и даже отпрашивался, чтобы меня найти. Но, естественно, бригадир куда-то его забрал на другой объект. Сотовых телефонов тогда ни у кого не было, и я, потратив несколько месяцев поисков, не смог найти ни бригадира, ни Махмуда.

Как-то года три назад я, оставшись без основной работы, искал подработки, будучи согласным на любую. Одна и подвернулась, в виде прокладывания компьютерной сети в каком-то доме. Нас работало четверо: бригадир, его друг, парень моего возраста и я. О парне и зайдет дальше речь. Его рост был метра два, если не больше, что был очень удобно, когда надо было вложить провод в короба над потолком. Если мне и остальным требовалась лестница, то ему достаточно было поднять вверх руку. Естественно, в процессе работы мы все разговорились, и тот парень немного рассказал о своем полукриминальном прошлом, об увлечении легкой травкой и прочих шалостях. Но один момент меня просто поразил. Как оказалось, у этого парня была чрезвычайная гибкость суставов. Он легко мог сесть на любые шпагаты, закинуть ноги за голову, сесть в позу лотоса, запрокинуться назад и коснуться руками пяток. Мало того, мне казалось, что у него руки и ноги в суставах выгибаются гораздо больше, чем у обычного человека.

Как-то раз нас оставили двоих, дав какое-то задание. Захожу в помещение, а его нет. Ну, думаю, спит где-то, решив сбросить на меня всю работу. Подбирал в уме слова, которыми назвал бы его при встрече. Прошло минут десять, и из коробки из-под какой-то стиральной машинки показалась голова. Как он там мог поместиться, мне непонятно. Под его смех я попробовал сделать то же самое, но не смог так же сложиться в этой коробке, даже приблизительно. У него были непропорционально длинные туловище, руки и ноги. Как-то мне довелось увидеть его в одних трусах, он напоминал древнекитайского дракона, такой же длинный и гибкий. Он свободно завязывался узлом и неестественным образом буквально выкручивал себе руки. Я в полу-шутку предложил ему выступать в цирке, на что он сказал, что в своем городе он мог пролезть в любую форточку, но потом завязал с этим делом, но чтобы от него отстала местная мафия, уехал оттуда, бросив учебу в техникуме. Впрочем, никакое образование ему и не нужно, так как без работы строителя-монтажника он явно не сидит.

Вживую мы находили много других интересных тем для разговоров, но воображение почему-то рисовало его завязанные узлы, а также я представлял его в виде пояса на Махмуде, когда он держит свою голову между своих пяток, схватившись за голени руками. Думаю, они бы вполне согласились на такой эксперимент, а я бы сделал много кадров такой фотосессии. В последний день работы на объекте мы обменялись номерами мобильных, но я, видимо, перепутал одну из цифр и неверно записал его номер, не проверив. Когда через время решил ему позвонить, то услышал гудки, что неправильно набран номер.

Вышеприведенные случаи мне надолго врезались в память с крайне мельчайшими подробностями, но по разным причинам не имели продолжений. О своих мыслях я никому не говорил, так как не хотел ими делиться ни с кем из знакомых по понятным причинам. В то же время, я никогда во время посещений спортзала или бассейна вообще никак не реагировал на других парней, даже не возникало никакой мысли об этом, не говоря уже о влечении. Больше все же люблю девушек, и они иногда мне отвечают взаимностью.

Впрочем, некое подобие влечения у меня возникло чуть больше года назад по отношению к одному парню. Он младше меня на одиннадцать лет, живет в другом городе и случайно зацепился за меня в интернете на каком-то форуме, попросив показать ему мой город, составив компанию на несколько дней, пока он здесь. На мой встречный вопрос, правда ли он этого хочет, ответил, что он больше никого не знает, а я единственный, кто ему ответил. У меня как раз было свободное время, и мы встретились. Обычный худощавый, но очень симпатичный парнишка моего роста. Студент, разговорчивый, как и я, но интроверт. Полностью совместимы по всяким знакам Зодиака и соционике. Учится по той же специальности, что и я когда-то. Хочет перебраться в мой город через два года, как у себя закончит учебу. Помешан на пикаперстве, как и я когда-то. Позже он уехал к себе, и я стал ему очень близким, но сетевым другом, со мной он постоянно советовался и все рассказывал, пару раз даже звонил ему, поддерживая, чего он недополучал от окружающих. Как-то он дал мне почитать свои дневники с мыслями, отдаленно напоминающими мои десять лет назад. Можно сказать, что он по мыслям напоминает меня самого. Естественно, я стараюсь никому не надоедать через сеть, а здесь стараюсь соблюсти баланс и не трогать человека сверх меры. Не люблю ни к кому привязываться, тем более, что параллельно встречаюсь с девушкой, но того парня решил с ней пока не знакомить, а то по иронии могу лишиться обоих. Пару месяцев назад он приезжал на несколько дней, общались не по сети, а вживую. Возникло впечатление, что я ему тоже небезразличен, но постараюсь это выяснить по возможности. Вот такая очередная история, неоконченная, продолжение которой жду с нетерпением.

Прошу прощения за много букв.